Бродский Иосиф Александрович
(1940-1996) – видный русский и американский поэт, эссеист, драматург,
переводчик.
Родился в Ленинграде, в 1955 г ., закончив семь
классов, бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал» -
семье нужны были деньги, и Бродскому пришлось финансово поддерживать себя и
родных. Он работал помощником прозектора в морге, истопником в котельной,
матросом на маяке, рабочим в пяти геологических экспедициях. Все это время он
параллельно читал, изучал философию, иностранные языки. В 1956 г . начал писать стихи.
4 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление Иосифа
Бродского на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького. Чтение
стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал. В августе 1961 года в
Комарово его представили уже пожилой Анне Ахматовой. Вольный стиль
стихотворений Бродского вызывал раздражение властей, против него писали
фельетоны, грубо коверкая и перефразируя его произведения. 13 февраля 1964 года
Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. Два заседания суда над Бродским
были законспектированы Фридой Вигдоровой и составили содержание
распространявшейся в самиздате «Белой книги». Суд над поэтом стал одним из
факторов, приведших к возникновению правозащитного движения в СССР и к усилению
внимания за рубежом к ситуации с правами человека в СССР. Стенограмма Фриды
Вигдоровой была опубликована в нескольких влиятельных зарубежных СМИ: «New
Leader», «Encounter», «Figaro Litteraire». В конце 1964 года письма в защиту
Бродского были отправлены Д. Д. Шостаковичем, С. Я. Маршаком, К. И. Чуковским,
К. Г. Паустовским, А. Т. Твардовским, Ю. П. Германом. 13 марта 1964 года на
втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по указу
о «тунеядстве» наказанию — пяти годам ссылки с обязательным привлечением к
труду. Бродский был сослан в Коношский район Архангельской области и поселился
в деревне Норенская. В сентябре 1965 года Бродский по рекомендации Чуковского и
Бориса Вахтина был принят в профгруппу писателей при Ленинградском отделении
Союза писателей СССР, что позволило в дальнейшем избежать обвинения в
тунеядстве. Бродский начинает работать как профессиональный переводчик по
договору с рядом издательств. Позднее, в 1972 г . под давлением властей поэт был вынужден
эмигрировать. Проживая в США, он преподавал американским студентам и активно
печатался (на русском языке на Западе вышло 8 стихотворных книг Бродского). В
1987 году Бродский стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая
была присуждена ему за «всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и
яркостью поэзии». В годы перестройки творчество Бродского получило признание и
в СССР, его активно издавали, приглашали вернуться на родину, однако он
смущался публичности и вспыхнувшего ажиотажа и отвечал: «Лучшая часть меня уже
там — мои стихи». Он так и остался на второй родине. Умер поэт и драматург в
Нью-Йорке.
Бродского в полной мере можно
назвать как российским, так и американским литератором. Не только его стихи, но
и многочисленные эссе сделали его имя широко известным в мире. Некоторые его
произведения критики считали «холодными», усложненными, однообразными, однако в
его наследии был ряд несравненно успешных работ. Красной нитью проходит через
его творчество тема ностальгии по родине. Однако в своем творчестве он
стремился также и к популяризации поэзии - его идеи привели к созданию American
Poetry and Literacy Project (Американский проект: Поэзия и Грамотность), в ходе
которого с 1993 г .
более миллиона бесплатных поэтических сборников были розданы в школах, отелях,
супермаркетах, на вокзалах…Поэтому в памяти потомков он не просто талантливый
литератор, но и искусный активист, стремящийся распространить чарующую магию
поэзии на простых обывателей.
Страница поэта существует и на
Блоггере - http://brodskij.blogspot.ru
ОДИНОЧЕСТВО
Когда теряет
равновесие
твоё сознание
усталое,
когда ступеньки этой
лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на
человечество
твоё ночное
одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в
непорочности
идей, гипотез,
восприятия
произведения
искусства,
и - кстати - самого
зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться
данности
с глубокими её
могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими
милыми.
Да.
Лучше поклоняться
данности
с короткими её
дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными
компромиссами,
покажутся большими
крыльями,
покажутся большими
птицами.
Да. Лучше поклонятся
данности
с убогими её
мерилами,
которые потом до
крайности,
послужат для тебя
перилами
(хотя и не особо
чистыми),
удерживающими в
равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной
лестнице.
(1959)
***
Теперь все чаще
чувствую усталость,
все реже говорю о ней
теперь,
о, помыслов души моей
кустарность,
веселая и теплая
артель.
Каких ты птиц себе
изобретаешь,
кому их даришь или
продаешь,
и в современных
гнездах обитаешь,
и современным голосом
поешь?
Вернись, душа, и
перышко мне вынь!
Пускай о славе радио
споет нам.
Скажи, душа, как
выглядела жизнь,
как выглядела с
птичьего полета?
Покуда снег, как из
небытия,
кружит по
незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица
моя,
а ты, о птица,
вскрикивай о жизни.
Вот я иду, а где-то
ты летишь,
уже не слыша
сетований наших,
вот я живу, а где-то
ты кричишь
и крыльями взволнованными
машешь.
(11 декабря 1960)
 |
***
И вечный бой.
Покой нам только снится.
И пусть ничто
не потревожит сны.
Седая ночь,
и дремлющие птицы
качаются от синей тишины.
И вечный бой.
Атаки на рассвете.
И пули,
разучившиеся петь,
кричали нам,
что есть еще Бессмертье...
... А мы хотели просто уцелеть.
Простите нас.
Мы до конца кипели,
и мир воспринимали,
как бруствер.
Сердца рвались,
метались и храпели,
как лошади,
попав под артобстрел.
...Скажите... там...
чтоб больше не будили.
Пускай ничто
не потревожит сны.
...Что из того,
что мы не победили,
что из того,
что не вернулись мы?..
(Февраль, 1962)
***
В деревне Бог живет
не по углам,
как думают
насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и
посуду
и честно двери делит
пополам.
В деревне Он - в
избытке. В чугуне
Он варит по субботам
чечевицу,
приплясывает сонно на
огне,
подмигивает мне, как
очевидцу.
Он изгороди ставит.
Выдает
девицу за лесничего.
И в шутку
устраивает вечный
недолет
объездчику,
стреляющему в утку.
Возможность же все
это наблюдать,
к осеннему
прислушиваясь свисту,
единственная, в
общем, благодать,
доступная в деревне
атеисту.
(1964)
***
После нас, разумеется, не потоп,
но и не засуха. Скорей всего, климат в
царстве
справедливости будет носить характер
умеренного, с четырьмя временами года,
чтоб холерик, сангвиник, флегматик и
меланхолик
правили поочередно: на протяженьи трех
месяцев каждый. С точки зрения
энциклопедии,
это -- немало. Хотя, бесспорно,
переменная облачность, капризы температуры
могут смутить реформатора. Но бог торговли
только радуется спросу на шерстяные
вещи, английские зонтики, драповое пальто.
Его злейшие недруги -- штопаные носки
и перелицованные жакеты. Казалось бы,
дождь в окне
поощряет именно этот подход к пейзажу
и к
материи в целом: как более экономный.
Вот почему в конституции отсутствует слово
"дождь".
В ней вообще ни разу не говорится
ни о барометре, ни о тех, кто, сгорбясь
за полночь на табуретке, с клубком вигони,
как обнаженный Алкивиад,
коротают часы, листая страницы журнала мод
в предбаннике Золотого Века.
(1994)
Согласно последней воле поэта, его похоронили в любимой его сердцу Венеции, на кладбище острова Сан-Микеле
Комментариев нет:
Отправить комментарий