Валентин Берестов

     Берестов Валентин Дмитриевич (1928 – 1998) – русский советский поэт прозаик, переводчик и исследователь литературы.

      Родился в г. Мещовске; в военные годы, будучи в эвакуации в Ташкенте, познакомился с Н.Я.Мандельштам (вдовой репрессированного поэта), А.А.Ахматовой и К.И.Чуковским, причем последний впоследствии писал о Берестове: «Этот четырнадцатилетний хилый подросток обладает талантом огромного диапазона, удивляющим всех знатоков. Его стихи классичны в лучшем смысле этого слова, он наделён тонким чувством стиля и работает с одинаковым успехом во всех жанрах... Его нравственный облик внушает уважение всем, кто соприкасается с ним». После войны молодой поэт окончил исторический факультет МГУ, затем аспирантуру Института этнографии, ездил в археологические экспедиции.

     Любителям поэзии Берестов больше всего известен как детский поэт – его забавные и поучительные стихи, по сути, одни из первых, с которыми ученики соприкасаются на уроках литературы, и потому они лучше всего оседают в памяти. «Про машину», «Весёлое лето», «Как найти дорожку», «Улыбка», «Жаворонок», «Первый листопад» - далеко не полный перечень его детских сборников. Тем не менее, Валентин Дмитриевич автор и множества глубоких философских и лирических стихотворений, отражающих его переживания и мысли и о стране, и о собственной жизни...Берестов был одним из самых авторитетных советских пушкинистов, а также автор статей о Блоке, Мандельштаме, Высоцком и других поэтах. Последние годы поэт составлял вместе с женой «Избранное» по «Толковому словарю» В. И. Даля, участвовал в теле- и радиопередачах. Скончался он в Москве.

     Подробнее о жизни и творчестве поэта - на сайте http://berestov.org/

В ЭВАКУАЦИИ

Сады оделись раньше, чем листвою,

 Кипеньем белых, розовых цветов.

 И кровли плоские с зелёною травою

 Лужайками висят среди садов.

Арыка волны мчатся торопливо

 Поить, и освежать, и орошать.

 Плакучая к ним наклонилась ива

 И ловит их, и хочет удержать.

А тень, которую она бросает,

 Хотели б волны унести с собой.

 На облачко похожий, исчезает

 Прозрачный месяц в бездне голубой.

Как пышен юг!

 Как странно голодать,

 Когда вокруг

 Такая благодать!

                                         (1942. Ташкент)

ВОЗВРАЩЕНИЕ С ВОСТОКА

А там в степи - костра остывший пепел...

Мы дома. Степь отсюда не видна.

И всё-таки, хоть мы ушли из степи,

Из нас не хочет уходить она.

Мы - тоже степь. Мы на неё похожи

Загаром и обветренностью кожи,

И тем, что в сердце носим тишину,

И тем, что видим в городе луну.

Ещё нас будит среди ночи где-то,

Невидимым лучом коснувшись глаз,

За три часа до здешнего рассвета

Степное солнце, вставшее без нас.

В гостях, в толпе среди водоворота,

Опять, пускай слабее, чем вчера,

Настигнет нас внезапная дремота, -

Степная ночь прошепчет: «Спать пора».

Но понемногу всё на место станет:

Подъём, отбой, и взгляд, и цвет лица.

А степь? Она уйдёт, растает, канет

И всё же не сотрётся до конца.

Старинный друг объявится, напомнит,

И снова степь всего тебя наполнит.

                                                                     (1957)

***

Любовь начиналась обманом сплошным.

Бежал я из школы двором проходным

И вновь на углу появлялся, краснея,

Чтоб как бы нечаянно встретиться с нею.

И, всё понимая, чуть-чуть смущена,

Моим объясненьям внимала она:

Мол, с кем-то из здешних мне встретиться надо.

О белый беретик во мгле снегопада!

И снова дворами я мчался сквозь мглу,

И ей попадался на каждом углу,

И, встретившись, снова навстречу бежал...

Вот так я впервые её провожал.

РУССКАЯ ИДЕЯ

Простим своей стране её историю.

 Она не будет больше, господа

 (Как в детстве говорили иногда!)

 И климат ей простим, и территорию,

 И бездорожье. Это не беда!

 Не будем ей указывать отечески,

 За кем идти и двигаться куда.

 Она решила жить по-человечески.

 Простим её за это, господа!

                                                        (1995)

Могила Берестова на Хованском (Северном) кладбище в Москве