понедельник, 11 марта 2013 г.

Николай Браун




   Браун Николай Леопольдович (1902-1975) – русский советский поэт, автор замечательных лирических стихотворений, воспевающих русскую природу.
   Он был внуком капельмейстера Викентия Христофора Брауна, переселившегося в Россию из австрийской Богемии. А отец будущего поэта был уже обыкновенным сельским учителем. Детство Брауна прошло в Орле, где он наслаждался природой тех мест, воспетых еще Тургеневым; не раз бывал в селе Мишенском Белевского уезда, где родился В. А. Жуковский. Уже в детские годы Николай задумался о поэтической тропе. В 1919 г. он приехал в Петроград, сменил ряд профессий (санитара, пожарного, делопроизводителя при газете и даже театрального актера), однако в итоге смог поступить на литературный факультет Педагогического института имени А.И.Герцена, который окончил в 1929 г. В студенческие годы он входил в различные литературные группы, выпустил первый сборник стихов. В 1925 г. выносил тело С.Есенина из гостиницы «Англетер». Постоянно выступал на литературных дискуссиях, был членом оргкомитета Союза советских писателей, докладчиком на первом съезде Союза в 1934 г. Во время войны Браун писал для газеты «Красный Балтийский флот», участвовал в героическом переходе кораблей Балтийского флота из Таллина в Кронштадт, создал тексты для братских могил Серафимовского кладбища в Ленинграде. В послевоенное время заведовал отделом поэзии журнала «Звезда». В 1969 г. был осужден его сын, православный поэт-монархист, что побудило Брауна создать цикл «Скорбные строки» - одно из лучших произведений в его наследии. Скончался он в Ленинграде. Супругой Брауна на протяжении долгих лет была поэтесса Мария Комиссарова.
   Браун был поэтом различных направлений, в его творчестве в разные периоды преобладали и модернистские эксперименты, и революционная романтика, и военно-патриотическая тематика, и лирика философского раздумья, и романтические песенные мотивы…Особое место в творчестве Брауна занимает тема родной и близкой русской природы, через нее, подобно Есенину, он стремился познать тайну бытия. Итоги своих размышлений о мире, о духовных началах Браун отразил в сборнике «К вершине века», ставшим лучшим его творением и вышедшим в год смерти поэта.


РОДИНА

Я рос в глуши, где русская природа,
С младенчества я знал её язык,
Простой и мудрый, как язык народа,
Что сердцем чист и разумом велик.

Мне был как голос матери родимой
Её равнин, её лесов простор,
Мне каждый знак, почти неуловимый,
Понятен был, как с другом разговор.

Дыханьем ветра на рассвете мглистом,
Мерцаньем снега в поле при луне,
Шуршаньем трав, коротким птичьим свистом
Она все тайны открывала мне.

Она меня так радовала первым,
Ещё недораскрывшимся, тугим
Подснежником, и лёгким пухом вербным,
И жаворонку, детству дорогим.

Я в лес входил. Деревья мне навстречу
Протягивали ветви, как друзья,
Едва шепча, почти беззвучной речью, -
Её в словах и передать нельзя!

Дубы казались мне богатырями
С корявыми кольчугами коры,
С такими узловатыми корнями,
Что их не брали даже топоры.

Осина – та всегда меня пугала
Внезапным звонким трепетом своим,
Зато, какими красками пылала
В осенний день под солнцем золотым!

Цветенье лип, и яблони лесные,
И горький дух черёмух по весне,
И статных клёнов листья вырезные -
Всё, как родное, открывалось мне.

Но всех родней берёза мне казалась.
Я знал всегда – я звал её сестрой. -
О чём она с подругами шепталась
И как дрожала в страхе под грозой.

Мне птицы хором пели на рассвете.
М я их различал по голосам,
И я держал их гнёзда на примете,
И счёт я вёл горластым их птенцам.

Я воевал с воровкою сорокой,
В гнездо птенцов упавших возвращал.
Вдали услышав ястребиный клёкот,
В ладони хлопал и «шу-гу!» кричал.

Зимой в полях, в морозной лунной дали,
Страшил меня протяжный вой волков, -
Они дворняг на клочья разрывали,
Боясь огня и щёлканья кнутов.

Я рос в глуши… Природа мне открыла
Все тайники великой красоты.
Прекрасному она меня учила
И мужеству суровой простоты.

В её судьбе сквозь перемены года
Я узнавал, как давнее родство,
Живую повесть о судьбе народа,
О радостях и горестях его.

Я слышал всё, о чём леса шумели,
С полей, дорог ловил голодный вой.
Он надо мной вставал от колыбели,
От первой песни, спетой надо мной.

Я видел избы курные, слепые,
Продымленные стены нищеты,
И все богатства дней твоих, Россия,
До русской песни, русской красоты.

И видел я, как, мудрое, простое,
Надорванное гнётом и слезой,
В груди народа сердце золотое
В те годы билось гневом и грозой.

Как накипало бурей год от года
И как открылось в тот великий год…
Я рос в глуши, где русская природа, -
И доблести учил меня народ.
                                                           (1940)

ЛЕНИНГРАДСКАЯ НОЧЬ

Ложится ночь на крыши Ленинграда.
В провалах туч давно померк закат.
Вдали гремит орудий канонада.
Дрожит от вспышек ночь. Враги не спят.

И город весь, до края погружённый
В кромешный мрак, не спит, гудит, живёт.
Как будто лагерь, сплошь вооружённый,
Как будто он сигнала к бою ждёт.

И зорко с крыш следят сторожевые:
Над головой — тяжёлый полог туч,
Вдали — орудий вспышки искровые,
Внизу — трамваев тусклый синий луч.

Едва заметной чёрной вереницей
По мостовой, гремя, пройдёт отряд,
Туда, на фронт, за этот город биться,
За близкий сердцу, кровный Ленинград.

Замрут шаги, всё глуше ночь. Но где-то,
Зарокотав, под тучами, во мгле,
Крадётся враг. И вдруг сигнал ракеты:
Лазутчик вражий бродит по земле!

Сирены вой. Тревога. Звонким хором
Зенитки бьют. Скользят прожектора.
Ты гибель нёс, кровавый, жадный ворог,
Ты сгинешь сам — пришла твоя пора!

И каждый дом, готовый к обороне,
Отбросив дрёму, словно часовой,
Стоит в строю и чести не уронит,
Давно привыкнув к жизни фронтовой.

Всё вынесем: ночей бессонных стужу,
И непроглядный мрак, и едкий дым,
Но мы из рук не выпустим оружья,
Переживём, пробьёмся, победим!
                                                          (19 октября 1941)


Браун и его жена М.Комиссарова похоронены на кладбище поселка Комарово Ленинградской области. Фото с сайта "Российский некрополь" (http://necropol.org/komarovo-gallery.html)


Комментариев нет:

Отправить комментарий