Дмитрий Минаев

       Минаев Дмитрий Дмитриевич (1835-1889) – видный русский поэт, переводчик, журналист, автор громких в свое время сатирических произведений.

         Сын офицера, он отказался от военной карьеры. После переезда в Петербург служил чиновником Министерства внутренних дел, однако уже в 1857 он вышел в отставку, чтобы целиком посвятить себя литературной работе. 1859 году Минаев выпустил сборник литературных пародий «Перепевы. Стихотворения обличительного поэта» и начал сотрудничество с журналами «Современник», «Русское слово», «Искра», где он полноценно раскрылся как поэт-сатирик. С 1865 года Минаев сотрудничал в сатирическом журнале «Будильник», позднее был близок к «Отечественным запискам».  Минаев обличал либералов, бюрократов, помещиков-самодуров, консервативную печать и цензуру; высмеивал и пародировал поэтов-сторонников «чистого искусства». Писал об угнетенных крестьянах, активно переводил европейских поэтов, экспериментировал, еще до появления футуристов, с каламбурной рифмой. Впоследствии Минаев, наряду с Некрасовым, Курочкиным, Добролюбовым, стал одним из столпов революционной демократической поэзии 1860-1870-х гг. Его злой и хлесткий сатирический язык ударял по многим литераторам и людям искусства, по государственным деятелям и простым чиновникам. Поэт-острослов писал под различными псевдонимами (эксперты их насчитали 29 - «Д. Свияжский», «Обличительный поэт», «Темный человек», «Майор Бурбонов» и др.) Как переводчик Минаев внес огромный вклад – благодаря ему читающая публика знакомилась с творениями Гейне, Гюго, Мольера, Мицкевича, Данте, Байрона…Хотя многие их произведения он и переделывал на свой лад, немного уходя от подлинника.

         В 1866 г. у ворот Летнего сада прогремел выстрел – террорист Д.Каракозов стрелял в императора Александра II. После сенсационного события начались чистки, в том числе и в отношении демократических журналов. Минаев находился под следствием, покушался на самоубийство, однако через 2 месяца был отпущен. Он продолжил писать, однако в его произведения все больше появлялись мотивы скорби, обреченности, он более не видел перспектив общественного преобразова­ния в России. Последние годы жизни писал, в основном, на заказ, умер в Симбирске от тяжелой болезни, практически в полном забвении. В конце жизни, печатаясь в газетах, поэт создает стихотворный газетный фельетон на злобу дня. Этот жанр, родоначальником которого является Дмитрий Дмитриевич, занял с конца XIX в. постоянное место на страницах столичной и провинциальной прессы.

      Создатель жанра стихотворного сатирического фелье­тона, блестящий пародист, «король риф­мы», искусный эпиграмматист, Дмитрий Дмитриевич в луч­ших своих произведениях отстаивал де­мократические идеалы 60-х гг., оказал влияние и на дальнейшую русскую сатири­ческую поэзию.

 Дом поэта в Симбирске, где он прожил последние годы жизни

ЛУННАЯ НОЧЬ

1

Полночный мрак!.. Лишь лунным светом

В моей тюрьме озарена

С ночного неба, теплым летом,

Решетка узкого окна.

О, сколько раз, с ночного крова,

В иные дни, с закатом дня,

Вот так же с неба голубого

Луна смотрела на меня.

2

Я был дитя. Вскочив с кроватки,

Прижавшись к няне в поздний час,

Я слушал, словно в лихорадке,

О змей-горыныче рассказ.

Всё в страшной сказке было ново,

А в детской темно, нет огня...

И так же с неба голубого

Луна смотрела на меня.

3

Я помню ночь. Все в доме спали,

Лишь мы в аллее, милый друг,

Как дети, в трепете дрожали

За каждый шелест, каждый звук...

Руки пожатье... полуслово...

И, мягким светом осеня,

Вот так же с неба голубого

Луна смотрела на меня.

4

Осенний вечер. Тускло зала

Освещена, а впереди,

В гробу, в цветах она лежала,

Сложивши руки на груди.

В углу от горя рокового

Рыдал я, жизнь свою кляня,

И так же с неба голубого

Луна смотрела на меня.

5

Метель, сугробы... С диким воем

Кругом меня стонала степь.

Я шел закованный, с конвоем,

В ногах звучала мерно цепь.

Повсюду снег блестел, и снова,

Как будто путника виня,

Сквозь иней с неба голубого

Луна смотрела на меня.

6

Свидетель жизни неудачной,

Мне ненавистна ты, луна!..

Так не смотри в мой угол мрачный

Сквозь раму тусклого окна

И не буди того нескромно,

Что улеглось во мне давно...

Пусть лучше в небе будет темно,

Как на душе моей темно. 

                                                                 (1866)

СМЕХ

Всегда неподкупен, велик
И страшен для всех без различья,
Смех честный - живой проводник
Прогресса, любви и величья.

Наивно-прямой, как дитя,
Как мать - многолюбящий, нежный,
Он мудрости учит шутя,
Смягчает удел безнадежный.

Струясь, как по камням вода,
Как чистый фонтан водоема,
Торжественный смех иногда
Доходит до грохота грома,

Сливаясь в густых облаках
В немолчное, грозное эхо,
И тот, кто забыл всякий страх,
Дрожал от подобного смеха.

Смиряя рыданья порыв
И гордую скорбь гражданина
Под маской шута затаив,
Запрятав под плащ арлекина,

Стремление к лучшей судьбе
Родит он в груди всего мира
И с гидрой пороков в борьбе
Сверкает и бьет, как секира;

Он сонную мысль шевелит
И будит во мраке глубоком:
Плясал вкруг ковчега Давид,
Но был и царем и пророком.
                                                                  (1875)

КОРОЛЬ И ШУТ

Король негодует, то взад, то вперед

По зале пустынной шагая;

Как раненый зверь, он и мечет и рвет,

Суровые брови сдвигая.

Король негодует: "Что день, то беда!

Отвсюду зловещие вести.

Везде лихоимство, лесть, подкуп, вражда,

Ни в ком нет ни правды, ни чести...

Поджоги, убийства, разврат, грабежи,

Иуда сидит на Иуде..."

Король обратился к шуту: "О, скажи:

Куда делись честные люди?"

И шут засмеялся: "Ах ты, чудодей!

Очистив весь край понемногу,

Ты в ссылку отправил всех честных людей

И - сам поднимаешь тревогу!"

                                                                      (1882)

ЖИТЕЙСКАЯ ИЕРАРХИЯ

Строго различаем мы с давнишних пор:
Маленький воришка или крупный вор.

Маленький воришка - пища для сатир,
Крупный вор - наверно, где-нибудь кассир;

Маленького вора гонят со двора,
Крупного сажают и в директора;

Маленький воришка сцапал и пропал,
Крупный тоже сцапал - нажил капитал;

Маленький воришка угодил в острог,
Крупному же вору - впору всё и впрок;

Маленьким воришкам - мачеха зима,
Крупных не пугает и сама тюрьма,

И они спокойно ждут законных кар...
Там, где шмель прорвется, берегись комар!.

                                                                            (1878)

Минаева похоронили в Симбирске. Городское общество относилось к поэту враждебно, помня, как зло оно было высмеяно в сатирах и эпиграммах Минаева. Когда тяжело больной поэт скончался, его гроб сопровождало только несколько человек - его знакомые, почитатели и местные бродяги...