суббота, 30 марта 2013 г.

Саша Черный





     Саша Черный (Александр Михайлович Гликберг) (1880-1932) – талантливый русский поэт, прозаик, переводчик, автор популярных лирико-сатиричесих стихотворных фельетонов.
     Родился будущий поэт-сатирик в Одессе, в многодетной семье провизора. Оба его родителя были людьми с крутым нравом и истеричным характером, из-за чего счастливым детство Саши назвать было нельзя. После отчисления из гимназии, учеба в которой тяготила юношу, он стал нищим-попрошайкой. Отец и мать его игнорировали. Однако один из репортеров написал о мальчике в газете, которая попалась на глаза житомирскому чиновнику и филантропу  К.К.Роше, и он решил его взять его к себе в дом. Будучи аристократом, Роше привил юноше любовь к литературе. В 1904 г. в житомирской газете был напечатан «Дневник резонера» Саши Черного.  В 1905 г. молодой поэт перебрался в Петербург. Он работал чиновником в одной из контор, начальницей его была М.Васильева, родственника купцов Елисеевых. Между ними возникла любовь, и через некоторое время они оформили свои отношения. Опубликованная в журнале «Зритель» политическая сатира С.Черного «Чепуха» (1905) была подобна разорвавшейся бомбе и разошлось в списках по всей России. Он стал активным сотрудником  прогрессивных сатирических журналов. В 1906 г. слушал лекции в Гейдельбергском университете. В 1908-1911 гг. был одним из ведущих поэтов журнала «Сатирикон». Его саркастические, но отнюдь не лишенные нежности стихи, появившиеся в «Сатириконе», сразу принесли ему популярность и даже оказали влияние на раннего Маяковского. После ухода из «Сатирикона» он печатался в газетах «Киевская мысль», «Русская молва», в журналах «Современный мир», «Аргус», «Солнце России», «Современник». Был известен он и как детский писатель. В 1914-1917 гг. Саша был солдатом при полевом лазарете. Его мысли и переживания военного времени были опубликованы в стихотворном цикле «Война» (1918). 
     Октябрьскую революцию он не принял, уехал в Вильно, затем перебрался в Германию, возглавил литературный отдел журнала «Жар-Птица», активно занимался детской литературой, работал над новыми сатирическими стихами. С 1924 г. жил в Париже, работал в парижском «Сатириконе», издал сборник прозы «Несерьёзные рассказы» (1928), повесть «Чудесное лето» (1929), детские книги: «Сон профессора Патрашкина» (1924), «Дневник фокса Микки» (1927), «Кошачья санатория» (1928), «Румяная книжка» (1930), «Белка-мореплавательница» (1932). 
     В 1927 г. русская группа, в которой был и Саша Черный, основала русскую колонию эмигрантов в поселке Ла-Фавьер, близ местечка Лаванду на юге Франции. Здесь он провел последний период своей жизни, в его доме подолгу гостили русские художники, писатели, музыканты. Здесь он написал поэму «Кому в эмиграции жить хорошо» (1931-1932), прозаические «Солдатские сказки», многочисленные рассказы о скудном быте, материальных лишениях и моральном унижении эмигрантской жизни.
      Скончался он там же, в Ла Фавьер. Помогая тушить пожар он перенапряг сердце. По слухам, когда Саша Черный умер, его собака Микки легла к нему на грудь и скончалась от разрыва сердца. Поэт был похоронен на местном кладбище Лаванду, однако его могила была утеряна в ходе боевых действий во время второй мировой войны. Остались только его сочинения, написанные ярким и талантливым человеком.




ИНТЕЛЛИГЕНТ

Повернувшись спиной к обманувшей надежде
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.

Истомила Идея бесплодьем интрижек,
По углам паутина ленивой тоски,
На полу вороха неразрезанных книжек
И разбитых скрижалей куски.

За окном непогода лютеет и злится...
Стены прочны, и мягок пружинный диван.
Под осеннюю бурю так сладостно спится
Всем, кто бледной усталостью пьян.

Дорогой мой, шепни мне сквозь сон по секрету,
Отчего ты так страшно и тупо устал?
За несбыточным счастьем гонялся по свету,
Или, может быть, землю пахал?

Дрогнул рот. Разомкнулись тяжелые вежды,
Монотонные звуки уныло текут:
"Брат! Одну за другой хоронил я надежды,
Брат! От этого больше всего устают.

Были яркие речи и смелые жесты
И неполных желаний шальной хоровод.
Я жених непришедшей прекрасной невесты,
Я больной, утомленный урод".

Смолк. А буря все громче стучалась в окошко.
Билась мысль, разгораясь и снова таясь.
И сказал я, краснея, тоскуя и злясь:
"Брат!  Подвинься  немножко".
                                         (1908)

***
Слишком много разговоров,
Пересудов, перекоров,
Бесконечных рассуждений,
Полувзглядов, полумнений…
Слишком много.

Слишком много безразличных,
Веселящихся, безличных,
Жизнерадостно - утробных,
Всепрощающих, незлобных…
Слишком много.

Слишком много терпеливых,
Неуверенных, плаксивых,
Робких, маленьких, забитых,
Растерявшихся, разбитых…
Слишком много.

Слишком много паразитов,
Фарисеев, изуитов,
Губернаторов, удавов,
Патриотов, волкодавов…
Слишком много.

Слишком много слуг лукавых,
Партий правых, жертв кровавых…
И растет в душе тревога,
Что терпения у бога
Слишком много!
                         (1906)






ПОТОМКИ

Наши предки лезли в клети
И шептались там не раз:
«Туго, братцы... Видно, дети
Будут жить вольготней нас».

Дети выросли. И эти
Лезли в клети в грозный час
И вздыхали. «Наши дети
Встретят солнце после нас».

Нынче так же, как вовеки,
Утешение одно
Наши дети будут в Мекке,
Если нам не суждено.

Даже сроки предсказали:
Кто — лет двести, кто — пятьсот,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот.

Разукрашенные дули,
Мир умыт, причесан, мил...
Лет чрез двести? Черта в стуле!
Разве я Мафусаил?

Я, как филин, на обломках
Переломанных богов.
В неродившихся потомках
Нет мне братьев и врагов.

Я хочу немножко света
Для себя, пока я жив;
От портного до поэта —
Всем понятен мой призыв...

А потомки... Пусть потомки,
Исполняя жребий свой
И кляня свои потемки,
Лупят в стенку головой!
                                  (1908)

ВОРОБЬИНАЯ ЭЛЕГИЯ

У крыльца воробьи с наслаждением
Кувыркаются в листьях гнилых...
Я взираю на них с сожалением,
И невольно мне страшно за них:

Как живете вы так, без правительства,
Без участков и без податей?
Есть у вас или нет право жительства?
Как без метрик растите детей?

Как воюете без дипломатии,
Без реляций, гранат и штыков,
Вырывая у собственной братии
Пух и перья из бойких хвостов?

Кто внедряет в вас всех просвещение
И основы моралей родных?
Кто за скверное вас поведение
Исключает из списка живых?

Где у вас здесь простые, где знатные?
Без одежд вы так пресно равны...
Где мундиры торжественно-ватные?
Где шитье под изгибом спины?

Нынче здесь вы, а завтра в Швейцарии,
Без прописки и без паспортов
Распеваете вольные арии
Миллионом незамкнутых ртов...

Искрошил воробьям я с полбублика,
Встал с крыльца и тревожно вздохнул:
Это даже, увы, не республика,
А анархии дикий разгул!

Улетайте... Лихими дворянами
В корне зло решено ведь пресечь —
Не сравняли бы вас с хулиганами
И не стали б безжалостно сечь!
                                              (1913)



Комментариев нет:

Отправить комментарий