Создание сталинских высоток

"Семь сестер" - пьеса великих архитекторов

    Не могу не поделиться статьей из журнала о культуре "Антураж", посвященной "семи сестрам" - сталинским высоткам, которые до сих пор захватывают дух уже при одном взгляде на них и являются гордостью современного архитектурного ансамбля Москвы. Надеюсь, статья будет полезна всем тем, кто также как и я не безразличен к этим величественным монументальным зданиям, или же тем, кто просто хочет знать больше о столице...

П.Г.

     Рассказывают, будто однажды, проезжая мимо почти готового здания (МИДа), Сталин выразил недовольство его «кургузостью» и велел прирастить шпиль, не предусмотренный проектом.
     Указание было выполнено, для чего пришлось вносить изменение в планировку пяти верхних этажей.
    (Валерий Ржевский, заслуженный архитектор России, член-корреспондент Российской академии художеств, профессор).

Здание на Смоленской площади

     Невозможно представить силуэт сегодняшней Москвы без ее знаменитых высоток, которые в народе прозвали «сталинскими». Эти исполинские «терема» органично вписались в панораму столицы, став такой же ее достопримечательностью, как Кремль, храм Василия Блаженного, колокольня Ивана Великого. «В русской архитектуре сооружение высотных зданий всегда связывалось с самыми значительными историческими событиями в жизни народа и страны. Высотные здания придавали старым русским городам – и в первую очередь Москве – своеобразный, ярко выраженный силуэт». Первым сталинским высоткам уже более 60 лет.

    Это был небывалый случай в истории архитектуры: все восемь зданий были заложены в один день и час – 7 сентября 1947 года, в 13.00, когда Москва отмечала свое 800-летие. А час спустя произошло еще одно событие: торжественная закладка памятника основателю Москвы Юрию Долгорукому. Во всем этом виделся глубокий исторический смысл: перешагнув рубеж восьми столетий, Москва устремлялась ввысь, в будущее.

Вид на здание в Зарядье

       Постановление Совета Министров СССР «О строительстве в городе Москве многоэтажных зданий» подписал Сталин 13 января 1947 года. Но вот парадокс: на фоне празднования юбилея столицы их закладка прошла без традиционной газетной шумихи. Тогда мало кто верил, что эти дома будут построены. Страна трудно поднималась из послевоенных руин, и в голове не укладывалось, что громадные силы будут брошены не на восстановление хозяйства, а на высотное строительство.

     И все же оно началось. Правда, два года спустя, в 1949-м. Восемь зданий «повышенной этажности» возводились в Зарядье, на Смоленской и Комсомольской площадях, у Красных ворот, на площади Восстания (Кудринской), на Дорогомиловской и Котельнической набережных, на Ленинских (Воробьевых) горах. По вопросам выбора места консультировал главный советский архитектор А. Щусев, автор ленинского мавзолея на Красной площади.

     Отметим, что из восьми запланированных высоток было построено только семь. Строительство здания для Министерства государственной безопасности в Зарядье после смерти Сталина было приостановлено: говорилось, что, якобы, в связи «с пожеланием товарища Берия увеличить этажность» здания для своего ведомства. Но пока проект перерабатывался, Берии не стало. Уже возведенные 15 этажей разобрали, а на стилобате выстроили гостиницу «Россия».

     Занимались высотным строительством многие ведомства, в основном достаточно закрытые, а общее руководство осуществлял все тот же Берия, который одновременно был и куратором проекта советской атомной бомбы. Так что завеса секретности автоматически распространялась и на возведение высоток. Этим отчасти объясняется скудность информации на эту тему.

Фасад жилого корпуса на Котельнической набережной

    Не так давно, в 2006 году, в Москве, в Государственном музее архитектуры им. А. В. Щусева прошла выставка под названием «Высотные здания Москвы. 1935-1950. Вавилонская башня коммунизма». На ней были представлены эскизы и чертежи, конкурсные предложения, неосуществленные альтернативные проекты, окончательные варианты всех высотных зданий 1930-1950-х годов. Часть из них (например, проект здания университета на Ленинских горах, выполненный в мастерской Б. Иофана) была продемонстрирована впервые.

    Выставка стала удивительным путешествием в историю советской архитектуры, позволив ликвидировать в ней многие белые пятна. Так, оказалось, что идея строительства высотных домов родилась еще в 30-е годы. Первым зданием в этом ряду должен был стать Дворец Советов в Москве, построенный на месте храма Христа Спасителя. Проект колоссального сооружения высотой более 400 метров с гигантской статуей Ленина, возносящейся за облака, разработал архитектор Борис Иофан.

    Предполагалось, что этот шедевр будет виден с самых отдаленных окраин столицы, а пространственно поддержит его целая система других высоток. Был даже разработан проект одного из высотных зданий – у слияния Яузы с Москва-рекой, на Котельнической набережной. Его автор Дмитрий Чечулин в автобиографической книге «Жизнь и зодчество» писал: «…московские градостроители получили правительственное задание создать четкий силуэт столицы, …придать новое звучание ее архитектурному облику». Однако война помешала осуществлению грандиозного замысла. А частично построенный каркас первого яруса Дворца Советов пошел на изготовление противотанковых «ежей» под Москвой. Фундамент же впоследствии превратили в бассейн «Москва».

   После окончания войны идея была реанимирована. Реализовать ее выпало упоминавшемуся уже Чечулину, который в 1945 году был назначен главным архитектором Москвы, он даже получил в архитектурных кругах прозвище «высотник».

    Проектирование «русских небоскребов» для советских зодчих было делом совершенно неизведанным. Позже известный архитектор М. В. Посохин признавался: «Я вспоминаю конкурсную работу над проектом дома на площади Восстания, когда для нас по приказу не существовало ни одного зарубежного журнала на чертежном столе, и это преобладание собственных традиций стало, если можно так сказать, той лакмусовой бумагой, которая определяет точность звучания произведения. Однако кое-какая информация существовала».

Панорама строительства университета

    И хотя в московских высотках специалисты порой улавливали некие «американские черты», эти здания, несомненно, впитали традиции московского зодчества. Они одеты в белокаменный наряд, их башни, увенчанные ажурными переплетами арок, устремлены ввысь, как и шатровые крыши древнего Кремля, стройная вертикаль колоколен Ивана Великого и Новодевичьего монастыря, Меншиковой башни. Потому-то они так органично вписались в исторический силуэт Москвы. В монографии о М. В. Посохине искусствоведом Пекаревой приведены интересные факты работы над проектами высоток: «…о работе над домом на площади Восстания Посохин привел интересные подробности. Когда они с Мндоянцем проектировали высотное сооружение, – вспоминал он, – каждый из них делал параллельно множество эскизов на одну и ту же тему. Затем эскизы вывешивали на стене, обсуждали и выбирали лучший, независимо от того, кто его создал».

    Без синтеза архитектуры, науки и передовой техники строительство высотных зданий было невозможно. Проектирование велось параллельно со строительством, и не очень существенные детали пересматривались порой прямо на строительной площадке. «Работали с листа, то есть чертежи выдавались по мере строительства, – вспоминала в беседе участница этих строек конструктор Н. А. Багдасарян. – Пока делали один этаж, архитекторы и конструкторы чертили следующий». Такая спешка приводила иногда к курьезам. Нора Амовна вспоминает, как однажды они получили чертежи (это было на строительстве здания МГУ), где на плане этажа были нарисованы комнаты… без дверей. 

Университет. Строительство главного корпуса

   Напряженно было и с техникой: своей для такого строительства еще не было, импортной не пользовались. Зато было много энтузиазма! На двадцатый этаж – бегом, подъемники – только для материалов. Бетон, металл, кирпич – все поставлялось поминутно. Десятки открытий вписаны в хронику московских высоток. Варилась специальная сталь, вместо клепаных металлических конструкций впервые были применены сварные, впервые при отделке фасадов использовались целиковые керамические плиты размером на весь этаж.

     Другой пример: под административное здание на Садово-Спасской, предназначенное для Министерства путей сообщения, было не совсем удачно выбрано место – со слабым грунтом. Впрочем, это общая беда нашей столицы. «Неустойчивый грунт пришлось заморозить, а чтобы компенсировать осадку здания после размораживания, авторы приняли решение вести монтаж конструкций с заданным контр-креном. Этот прием не имеет прецедентов в истории строительной техники».

    Это лишь крохотная часть того, что подарил строительной индустрии неоценимый опыт возведения московских высоток. Бесшумные скоростные лифты, тепловая воздушная завеса, системы регулирования сложного домового хозяйства, автоматизированная система вентиляции и очистки воздуха и многие другие технические новшества впервые у нас в стране были разработаны и внедрены именно в высотных зданиях.

   У московских высоток было самое разное назначение. В доме на Дорогомиловской набережной разместилась гостиница «Украина». Собственно, сама гостиница заняла центральную – высотную часть здания, а в боковых корпусах находились квартиры, магазины и ресторан. На Комсомольской площади, у трех вокзалов, выросла другая гостиница – «Ленинградская», самая маленькая из всех высоток, всего 136 метров. Но ее интерьеры отличались особой роскошью: лепнина, бронза, мебель из ценных пород дерева, ковры, телефоны и даже – чудо того времени – телевизоры! Гостиницу открыли 1 октября 1953 года, а через месяц, 30 октября, на Всесоюзном совещании строителей и архитекторов развернулась приснопамятная «борьба с излишеством». Гостиница «Ленинградская» была названа ярким примером «неоправданного удорожания строительства и декоративных излишеств», после чего архитекторов Полякова и Борецкого лишили Сталинской премии.

Здание на Кудринской площади. Перспектива со стороны Красной Пресни

   Высотки несли не только государственную службу. Полностью отвели под жилье здания на Котельнической набережной и площади Восстания (ныне Кудринской). В них были советские образцово-показательные квартиры со всеми удобствами, оборудованные по последнему слову бытовой техники, со встроенной мебелью и мусоропроводом. Здесь селили самых знаменитых людей – творческую интеллигенцию, ученых, военных, передовых рабочих. На первых этажах разместились магазины, кинотеатры, кафе, подземные гаражи. Старожилы Москвы и сегодня вспоминают «Гастроном» на Кудринской: он был самым большим в СССР и по своей роскошной отделке не уступал знаменитому «Елисеевскому» на улице Горького (нынешней Тверской).

    Назначение всех высоток было известно заранее, но дом на Ленинских (Воробьевых) горах определился со своей «профессией» не сразу. В проекте он был обозначен просто как «административное здание». Превратить его в «храм науки» предложил Сталин во время беседы с ректором Московского университета имени М. В. Ломоносова академиком А. Н. Несмеяновым. Над проектом этой высотки на Ленинских горах работал Борис Иофан, бывший в ту пору в фаворе у вождя. Вождь 14 раз – небывалый случай! – принимал зодчего. И лично, как всегда, утвердил эскизный проект будущего дворца науки, в котором архитектор учел «августейшее» пожелание – «сделать университет по возможности именно русским зданием». Вместе с ректором Иофан разработал задание на проектирование, создал объемно-пространственную композицию, но в разгар работ позволил себе поспорить с секретарем МК и МГК ВКП(б), за что и поплатился: 3 июля 1948 года Сталин подписал распоряжение передать руководство дальнейшими работами архитектору Л. В. Рудневу. «Все кончилось тем, что в мастерскую вошли люди в форме и увезли все наши материалы», – вспоминал впоследствии те трагические дни известный архитектор Яков Белопольский, состоявший в мастерской Иофана. Взяв за основу всесторонне разработанный Иофаном технический проект и сохранив общий идейный замысел, новый коллектив завершил работу и был удостоен Сталинской премии.

    «Университет является не просто центром своего района, но одним из главных ориентиров в небе Москвы». Но и в его истории было немало курьезов. Некоторые, в частности, связаны с декоративными элементами сооружения. Так, вместо скульптурной группы, предложенной Иофаном, центральную башню по новому замыслу должна была венчать статуя. По легенде, в одном из вариантов это была фигура самого И. В. Сталина, однако вождь этот вариант скромно отклонил. Завершились поиски 58-метровым шпилем со звездой, вознесшимся над 240-метровым зданием, отчего здание МГУ значительно выиграло.

    Шпили и звезды – это отдельная история в создании высоток. В первоначальных проектах, опубликованных летом 1949 года, у большинства зданий их не было. Трудно сегодня себе это представить, но плоской крышей заканчивался дом на Смоленской площади, цилиндрическим восьмигранником – здание на площади Восстания, не имела остроконечного завершения и высотка у Красных ворот. Первым обзавелся шпилем дом Министерства иностранных дел на Смоленской, построенный раньше собратьев. Его возвели рядом с правительственной автострадой, так что руководство страны, проезжая на работу в Кремль, могло каждый день осуществлять «авторский надзор» за важной стройкой. Рассказывают, будто однажды, проезжая мимо почти готового здания, Сталин выразил недовольство его «кургузостью» и велел прирастить шпиль, не предусмотренный проектом. Указание было выполнено, для чего пришлось вносить изменение в планировку пяти верхних этажей. После смерти Сталина архитектор Минкус, для которого указание поставить шпиль было личной трагедией, написал письмо Хрущеву с просьбой демонтировать злополучную иглу. На что генсек ответил: «Пусть шпиль останется памятником глупости Сталина».

   Многие считают, что добавление шпилей имело политическую цель – сделать московские дома непохожими на американские небоскребы 30-х годов с их плоскими крышами. Но это не совсем так. Например, самый известный небоскреб – «Эмпайр стейт билдинг», в отличие от прочих, как раз имеет шпиль-«иглу», который служит, главным образом, громоотводом. Наши шпили несут на себе звезды – главный советский символ. Исключение составило здание на Смоленской – единственное, где на шпиле звезда отсутствует. Говорили, что это из-за тяжести конструкции, которую не смогло бы выдержать здание.

     На остальных высотках звезды появились не случайно. Когда поняли, что остроконечный шпиль теряется в синеве неба, последовало распоряжение акцентировать верхушки зданий каким-либо декоративным элементом. В средние века для этой цели использовали флюгеры в виде фигур, в Ленинграде шпиль Адмиралтейства украшает золотой парусник.

     Москва же выбрала звезды.

   Сооружение высоток практически завершилось к началу 50-х годов. Потом, когда увлеклись голым прагматизмом в строительстве, высотки стали отчаянно ругать, иные острословы даже окрестили их «торговой архитектурой». Но, что бы ни говорили, их величественные силуэты стали не только приметой целой исторической эпохи, но и существенной частью архитектурного образа нашей столицы.

 Адрес оригинальной статьи - http://www.anturagstudio.com/modules.php?name=Magazine&file=article&sid=276