Надежда Львова

   Львова Надежда Григорьевна (1891 – 1913) – русская поэтесса, которая подавала большие надежды, но собственной рукой оборвала свою хрупкую жизнь…

   Родилась в Подольске, в семье служащего. Училась в Елисаветинской гимназии в Москве, где участвовала в деятельности подпольной большевистской организации и была арестована на непродолжительное время. После окончания гимназии училась на высших женских курсах. С 1910 г. начала писать стихи, а с 1911 г. – публиковаться в различных журналах. В том же году она знакомится с Валерием Брюсовым, сыгравшим в ее жизни роковую роль. Под покровительством «мэтра символизма» Надежда публиковала свои стихи в журналах «Женское дело», «Новая жизнь», альманахах «Жатва» и «Мезонин поэзии»; а в 1913 г. вышел единственный прижизненный сборник стихов - «Старая сказка. Стихи 1911-1912 гг.», сопровождаемый предисловием Брюсова. Стихи Львовой были очень непосредственными, несмотря на стилистические огрехи, они трогали читателей своей остротой переживаний.

   Творчество Львовой было тесно связано с ее любовью к Брюсову, который был намного ее старше. Их роман продолжался два года, лето 1913 г. они провели вместе, в Финляндии. Надежда постепенно все больше осознавала, что их отношения обречены и что их любовь достигла уже своего пика…Уже будучи в Москве, находясь в состоянии сильной депрессии, Надежда застрелилась из револьвера, подаренного ей самим Брюсовым. Ее последние стихи отличались темой бессилия, разочарования, надвигающейся катастрофы…

***

Загорелись, заблестели яркой радугой снега.

Заиграли, зазвенели в переливах жемчуга.

В легкой дымке онемели полусонно берега.

Кем-то брошены на щеки лепестки багряных роз.

В отдалении, за нами, цепь серебряных берез.

Нить неведомых мечтаний протянул, смеясь, мороз.

Руки вместе, взоры вместе, быстро-быстро мы скользим...

Что мы можем? Что мы смеем? Что так жадно мы хотим?

Над какой угрюмой бездной с нашей тайной мы летим?

Дальше! Дальше! Все забыто. Только взгляд горит тоской.

Только смех звучит так жутко. Только смех - совсем чужой.

В этот миг нас только двое. В этот миг - лишь ты со мной.

В чуждых далях распустился яркий рдеющий цветок.

Кто-то понял чей-то робкий, нежно брошенный намек.

Знаю, знаю, нас не минет страсти яростный поток!

Но пока, еще свободны, быстро мчимся в царстве грез.

След на льду змеится лентой. На щеках мерцанье роз.

И смеется еле слышно над бегущими мороз.

                                   ***

Пусть так. Я склоняюсь с покорной молитвой,

Без слез, без ненужной борьбы.

Как верный во храме, как рыцарь пред битвой,

Я слушаю шепот Судьбы.

Мне внятны ее несказанные песни,

Что раз нам дано услыхать...

И, если ты вскрикнешь: "воскресни! воскресни!" -

Не знаю, смогу ли я встать.

Я странно устала. Довольно! Довольно!

Безвестная близится даль.

И сердцу не страшно. И сердцу не больно.

И близкого счастья - не жаль.

***

Я покорно принимаю всё, что ты даёшь:

Боль страданья, муки счастья и молчанье-ложь.

Не спрошу я, что скрывает сумрак этих глаз:

Всё равно я знаю, знаю: счастье — не для нас.

Знаю ж, что в чарах ночи и в улыбке дня

Ты — покорный, ты — влюблённый, любишь не меня.

Разрывая наши цепи, возвращаясь вновь,

Ты несмело любишь нашу первую любовь.

Чем она пылает ярче, тем бледнее я…

Не со мною, не со мною — с ней! мечта твоя.

Я, как призрак ночи, таю, падаю любя,

Но тоска моей улыбки жалит не тебя.

Ты не видишь, ты не знаешь долгих, тёмных мук,

Мой таинственный, неверный, мой далёкий друг.

Ты не знаешь перекрёстков всех дорог любви…

Как мне больно. Как мне страшно. Где ты? Позови.