Иван Коневской

   Коневской Иван Иванович (1877 – 1901) – русский поэт, переводчик, критик.

   Настоящая фамилия – Ореус. Он родился в семье обрусевшего шведа, члена Военно-учёного кабинета Главного Штаба. Учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета. Увлекался переводческой деятельностью, переводил произведения Гете, Ибсена, Метерлинка, Ницше, других поэтов и философов. Вероятнее всего, именно оттуда он почерпнул новые философские идеи, которые были тесно связаны с зарождавшимся в России символизмом.

   Одним из первых Коневской (такой псевдоним он взял по имени Коневецкого монастыря на Ладожском озере) обратился к теме символистского искания идеального мира. Его стихотворениям свойственно особое звучание, мелодичность, современники отмечали их схожесть с лирикой Тючева и Фета. В то же время он широко использовал усложненные формы, которые были популярны у первых русских символистов. Коневской одним из первых взывал в своем творчестве к проблеме углубленных философско-религиозных поисков, «стремление создать метафизическую поэзию, постигающую и обнимающую весь мир» было основой его творчества, и эта «традиция» была поддержана другими авторами – В.Ивановым, Гумилевым, Хлебниковым, Пастернаком. Несмотря на то, что Коневской не был популярен как некоторые его современники, к нему все относились с пиететом. Его высоко ценили Блок, Мандельштам и особенно Валерий Брюсов, который переписывался с ним, публиковал его стихи и писал впоследствии о глубине философских идей молодого поэта в статье «Мудрое дитя».

   В 1900 г. вышла книга «Мечты и думы Ивана Коневского 1896—1899», в которой органичным образом переплетаются прозаические и поэтические произведения автора. В 1901 г., после окончания обучения в Петербургском университете, Иван отправился отдохнуть в Лифляндскую губернию. Он остановился в небольшом курортном городке недалеко от Риги. В одном из красивых лесных мест он решил искупаться в местной реке Аа (ныне – Гауя), которая была известна своими небезопасными порогами и омутами. Тело утонувшего поэта позже обнаружили местные крестьяне…В 1904 г. Брюсов опубликовал посмертный сборник Коневского - «Стихи и проза». Также свет увидели и его критические заметки.

   Иван Коневской, несмотря на короткую жизнь, был одной из знаковых фигур рубежа XIX – XX веков, он вобрал в себя поэтические традиции лирики предыдущего поколения и стоял у истоков «нового искусства», которое потом было доведено до совершенства более маститыми авторами.

    В качестве иллюстраций к стихотворениям использованы репродукции работ украинской художницы Ларисы Химич (http://vdohnovenie2.ru/zemnoj-mir-glazami-kosmosa-xudozhnik-larisa-xomich/)

ВОСКРЕСЕНИЕ

Небо, земля... что за чудные звуки!

Пестрая ткань этой жизни людской!

Радостно к вам простираю я руки:

Я пробужден от спячки глухой.

Чувства свежи, обаятельны снова,

Крепок и стоек мой ум.

Властно замкну я в жемчужины слова

Смутные шорохи дум.

Сон летаргический, душный и мрачный,

О, неужель тебя я стряхнул?

Глаз мой прозревший, глаз мой прозрачный,

Ясно на Божий мир ты взглянул!

Раньше смотрел он сквозь дымку тумана —

Нынче он празднует свет.

Ах, только б не было в этом обмана,

Бледного отблеска солнечных лет...

В сторону — чахлые мысли такие!

Страстно я в новую жизнь окунусь.

Хлещут кругом меня волны мирские,

И увлекают в просторы морские:

В пристань век не вернусь!..

                                           (19 февраля 1895)

ВОЖДИ ЖИЗНИ

Луна — укор, и суд, и увещанье,

Закатных судорог льдяная дочь.

Нас цепенит недвижное молчанье,

Нас леденит безвыходная ночь.

Но звезды кротко так вдали мерцают,

К нам в душу с лаской истовой глядят;

Хоть приговор луны не отрицают,

Зато любовь к безбрежности родят.

То — солнце — кубок животворной влаги,

То — сердце мира с кровью огневой:

Впускает в нас ток пенистой отваги

И властно рвет в круг жизни мировой.

И кровь в нас снова живчиком струится.

Для нас свет солнца, это — жало в плоть!

Мир лучезарных грез в душе роится...

Да, ты рожден нас нежить и колоть,

О мощный свет! — В своей нетленной дали,

В блаженстве стройном разметался ты;

В бездонных горизонтах увидали

Мы новый мир бодрящей теплоты.

                                           (Март — апрель 1896)

 

 

 ДО И ПОСЛЕ

За что люблю я с детства жизнь и землю?

За то, что все в ней тайной веселит,

За то, что всюду вещему я внемлю —

Ничто не дарует, но все сулит.

Когда, крутым крушеньем удрученный

В погоне за надменною мечтой,

Спущуся в сумрак жизни обыденной,

Вниз по ступеням лестницы витой,—

В безвестной тишине я буду весел.

Скользнув в укромно-милую мне клеть:

Косящата окна я не завесил,

И думно буду духом я светлеть.

Видны мне из окна небес просторы.

Волнистая вся область облаков

Увалы млечные, седые горы,

И тающие глыбы  ледников.

И, рассевая ласковые пены,

Как целой тверди безмятежный взор,

Сияют во красе своей нетленной

Струи небесных голубых озер…

                                                      (1898)