Борис Садовской

   Садовской Борис Александрович (1881 — 1952) — русский поэт, прозаик, критик, драматург.

   Родился в г. Ардатове Нижегородской губернии, в дворянской семье. Фамилия при рождении — Садовский. Он обучался в нижегородском Дворянском институте Александра II, однако из-за своевольного характера обучения он не закончил. Позже учился в нижегородской гимназии и на историко-филологическом факультете Московского университета. В 1904 г. он выступил как критик в журнале В.Брюсова «Весы», затем сотрудничал с журналами «Русская мысль», «Аполлон», «Золотое руно» и др. Был дружен со многими поэтами-символистами — Блоком, Белым, Соловьевым. В 1909 г. выпустил сборник стихов «Позднее утро», в дальнейшем вышло еще несколько его сборников - «Пятьдесят лебедей», «Самовар», «Обитель смерти», «Морозные узоры. Рассказы в стихах и прозе». Эти сборники были чужды символистским принципам, а тяготели скорее к «Золотому» веку русской поэзии и творчеству Пушкина, Тютчева, Фета. Особенностью стихов Садовского была также романтизация дворянства и монархии, поскольку сам автор занимал ультраправые позиции в политике. Как поэт, Садовской себя принципиально ставил «вне групп». В 1916 г. после тяжелой болезни Садовской оказался навсегда прикованным к инвалидному креслу. Революционные события он воспринял как крах своих монархических и дворянских идеалов, пытался покончить жизнь самоубийством.

    После 1920 г. он вместе с женой поселился в келье московского Новодевичьего монастыря, где продолжил свое творческую работу. Однако его произведения после 1922 г. практически не публиковались. О нем забыли, в 1925 г. даже был опубликован некролог о нем, однако писатель продолжать посильно участвовать в литературной жизни, писал размышления о Боге, о жизни и смерти, о судьбе России.

     Садовской был известен как автор литературных мистификаций. Собственные стихи он выдавал за произведения Блока, Есенина и др., однако написаны они были столь искусно, что подвоха никто не замечал вплоть до 1980-х гг., когда эти «стилизации» были разоблачены. О своих мистификациях Садовской признавался и в своем дневнике. Это была своеобразная месть редакциям за то, что его выбросили из советской литературной жизни. Во время Великой Отечественной войны он входил в тайную монархическую организацию «Престол», которая была часть контрразведывательной игры НКВД. Однако после разоблачения группы Садовскому удалось избежать репрессий и он скончался своей смертью в 1952 г.

 

     Больше о жизни и творчестве Б.А.Садовского можно узнать на посвященном ему сайте -  http://www.sadovskoi.ru/

 

 

 

 

В УЕЗДНОМ ГОРОДЕ

Заборы, груды кирпича,
Кривые улицы, домишки
И за собором каланча
С уснувшим сторожем на вышке.

Здесь сорок лет что год один.
Не знают люди перемены,
Как рамки выцветших картин,
Смиренно кроющие стены.

А в поле, там где млеет ширь
И рожь колышется волнами,
Хранит кладбище монастырь,
Приосененный тополями.

И здесь такой же мирный сон.
Как сладко спится позабытым!
Лишь луч порой, упав на клен,
Играет зайчиком по плитам.

                                              (1905)

* * *

Тебя я встретил в блеске бала.
В калейдоскопе пошлых лиц
Лампадой трепетной мерцала
Живая тень твоих ресниц. 

Из пышных перьев опахало,
В руках и на груди цветы.
Но взоры детские склоняла
Так робко и стыдливо ты. 

Когда же бального потока
Запели волны, вальс струя,
Как близко вдруг и как далеко
С тобою очутился я! 

Как две задумчивые птицы,
Кружили долго мы без слов.
Дрожали тонкие ресницы,
Был сладок аромат цветов. 

С тех пор все чаще, в обстановке
Постылой жизни холостой,
Я вижу тень твоей головки
И два узла косы густой. 

В толпе чужой, в тревоге светской,
Среди бесчувственных невежд,
Все видится мне профиль детский,
Все помнится мерцанье вежд.

                                                     (1906)

 

 

***

Карликов бесстыжих злобная порода
Из ущелий адских вызывает сны.
В этих снах томится полночь без восхода,
Смерть без воскресенья, осень без весны. 

Всё они сгноили, всё испепелили:
Творчество и юность, счастье и семью.
Дряхлая отчизна тянется к могиле,
И родного лика я не узнаю. 

Но не торжествуйте, злые лилипуты,
Что любовь иссякла и что жизнь пуста:
Это набегают новые минуты,
Это проступает вечный день Христа.

                                                    (1929)

* * *

Верни меня к истокам дней моих.
Я проклял путь соблазна и порока.
Многообразный мир вдали затих,
Лишь колокол взывает одиноко. 

И в сердце разгорается заря
Сияньем невечернего светила.
О, вечная святыня алтаря,
О, сладкий дым церковного кадила! 

Заря горит всё ярче и сильней.
Ночь умерла и пройдены мытарства.
Верни меня к истокам первых дней,
Введи меня в немеркнущее царство.

                                                            (1935)

 

 

Борис Садовской похоронен на московском Новодевичьем кладбище.