воскресенье, 23 сентября 2012 г.

Дипломатия войны


  • В данной работе мне хотелось бы рассказать о статье известного российского историка, члена-корреспондента РАН, профессора А.Н.Сахарова посвящена советской дипломатии в один из наиболее трагичных и тяжелых периодов отечественной истории – в период второй мировой войны и, в частности, в период Великой Отечественной войны.

ВОЙНА И СОВЕТСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ: 1939-1945 гг.


(А.Н.САХАРОВ)


  • Особенно трудным для советской дипломатии был период 1939-1941 гг., то есть непосредственно перед началом Великой Отечественной войны: военная мощь гитлеровской Германии возрастала невероятными темпами, вероятность ее наступления на Советский Союз увеличивалась; масло в огонь подливали и западноевропейские страны вместе с США, которые всеми способами стремились к тому, чтобы именно СССР принял на себя основной удар нацистской армии, многие европейские политики (например, Н.Чемберлен) ошибочно полагали, что с нацистами, в отличие от большевиков, можно договориться. Поэтому советским дипломатам приходилось маневрировать, идти на уступки Германии, стараться всеми возможными средствами стравить Гитлера с капиталистическим блоком, оттягивая тем самым начало войны против СССР, которая, как уже когда понимали, была неизбежной. Особенностям сложной игры советской дипломатии и посвящена данная статья.
    К 1939 г. Советский Союз оказался в нелегком внешнеполитическом положении. Мюнхенское соглашение 1938 г., оккупация Германией части Чехословакии вызвали в Москве большие опасения. Стало ясно, что Гитлер ведет дипломатическую игру, имеющую в сущности антисоветский характер. Не было секретом для советского руководства и то, что нацистский лидер вынашивал далеко идущие планы захватов на Востоке. Германия была на пике своего могущества, поэтому с ее мнением обязаны были считаться не только малые государства, но и ведущие мировые державы. Этим объясняется провал англо-франко-советских переговоров 1939 г., поскольку на них незримо присутствовала Германия, а сговор против Гитлера не был выгоден ни одной из сторон. Как справедливо отметил Сахаров, «этот сговор нарушил бы тот складывающийся баланс сил и интересов, который определился к этому времени и который состоял в изначальном англо-французском антисоветизме как геополитическом, так и идеологическом и в попытке направить Германию против СССР, так и в глубоком недоверии и даже ненависти советского руководства к англо-французскому блоку и нежелании играть отведенную ему роль марионетки в назревающей большой европейской войне».
  • Говоря о нацистской Германии  и Советском Союзе, историк отмечает, что, «несмотря на различия в идеологии, их геополитические военно-стратегические цели были во многом однотипными». Действительно, данный факт сложно оспорить. Это были два могущественных тоталитарных государства с мощными идеологическими установками, которые не признал весь остальной мир. Обе державы стремились к мировому господству, к этому подталкивала их собственные идеологические догмы. Несмотря на то, что Сталин провозглашал принцип построения социализма «в отдельно взятой стране», вся внешняя политика СССР как в предвоенные годы, так и после войны, показывает, что советское руководство упорно претворяет в жизнь стремление задушить капиталистический мир, поддерживая и «спонсируя» коммунистические движения по всему земному шару.


    Сталин понимал, что на данном этапе, в 1939 г. только союз с Германий может быть выгоден Советскому Союзу. Сахаров выделяет следующие задачи, которые ставил перед собой советский вождь, идя на сближение с нацистами: «уйти из ловушки, которую готовил Советскому Союзу англо-французский блок, оставаться вне назревающей европейской войны, сработать на столкновение своих потенциальных соперников, получить свободу рук в Восточной Европе и на Дальнем Востоке, и в дальней перспективе войти в войну с целью не только закрепления уже достигнутых геополитических преимуществ, но и осуществить революционную экспансию».
    Эти стремления нашли свое воплощение в пакте о ненападении с Германией от 23 августа 1939 г. и в секретных протоколах от 23 августа и 28 сентября 1939 г. Смысл данных документов сводился скорее не к официально провозглашенному «разграничению сфер обоюдных интересов в Восточной Европе», а как метко подмечает автор, «к предоставлению друг другу карт-бланша на захват определенных территорий Восточной Европы».
    Таким образом, можно сделать вывод, что на данном этапе усилия советской дипломатии увенчались успехом: коммунистической державе и фашистскому государству удалось найти общий язык и прийти к определенному компромиссу. Начинается давление на страны Прибалтики (чисто дипломатическое, как утверждает Сахаров), Финляндию, СССР требует у Румынии часть Бесарабии. Однако автор не упомянул тот факт, что границы Советского Союза постепенно все плотнее и плотнее приближаются к «владениям» Гитлера, и это обстоятельство позволило последнему усилить «эффект неожиданности» при нападении на Советский Союз, а советское руководство, будучи застигнутым врасплох, не успело перегруппировать свои войска в более выгодное положение.
    С осени 1940 г. автор отмечает небольшое изменение в отношениях между двумя государствами (несогласия по вопросам, связанным с Болгарией, договор СССР с антигерманским югославским правительством и т.п.). Сталин во внешней политике руководствовался уже вопросами «не столько о безопасности границ СССР, сколько об удержании уже достигнутого геополитического преимущества в Восточной Европе».
  • Отдельно автор рассматривает вопрос о том, к какой войне готовился Союз – оборонительной или наступательной. Следует отметить, что впервые обвинение Советского Союза в подготовке нападения на Германию прозвучало из уст нацистских руководителей летом 1941 г. Что касается историографии, то заявление о том, что нападение Германии на Советский Союз носило превентивный характер, появился сразу после войны в работах бывших генералов и офицеров вермахта, а также чиновниках третьего рейха, стремившиеся оправдать своё участие, часто активное, в подготовке и осуществлении плана «Барбаросса». Они заявляли, что СССР был намерен завоевать всю Европу, и если бы Сталин и не напал бы на Германию в 1941 году, то непременно сделал это позднее, поэтому они и поддержали «решение Гитлера начать превентивную войну с целью сдерживания советской экспансии». Большинство советских ученых не придавало серьезного значения этим заявлениям, утверждая, что в предвоенные годы советская дипломатия прилагала огромные усилия для предотвращения войны, последовательно боролась за организацию коллективного отпора агрессорам. Однако автор, опираясь на работы других видных ученых (М.И.Мельтюхова, В.Д.Данилова) и анализ последних публикаций, делает вывод о том, что идея упреждающего удара против Германии была «единственным возможным вариантом не только удержания уже захваченных территорий, но и обеспечения военно-стратегического преимущества в столкновении с сильным и беспощадным врагом». В качестве примера он приводит отрывок одной из директив мая – июня 1941 г., в которой говориться, что «против Германии нужно применять ту же наступательную стратегию, подкрепленную военной техникой». Сахаров ставит Сталину в вину именно то, что не был нанесен упреждающий удар, «что наступательная доктрина, тщательно разработанная в Генеральном штабе Красной Армии и начавшая энергично осуществляться в мае – июне 1941 г. не была реализована».
  • Тем не менее, Гитлер раньше взял инициативу в свои руки и первым нанес удар по врагу, дипломатические комбинации советского руководства рухнули, как карточный домик. После нападения на Советский Союз его дипломатия и внешняя политика коренным образом меняются. Речь уже не шла о геополитических аппетитах и стремлениях к мировому революционному движению, необходимо было сохранить то, что есть, не потерять свою независимость. Советскому Союзу содействовали такие факторы как «обширность территории СССР, мощная военно-экономическая промышленная база, созданная в предвоенные годы, появление целой плеяды новых талантливых военных руководителей, командиров военной индустрии, упорный характер славянских народов, составляющих основу Красной Армии, глубокое воздействие на весь характер сопротивления, революционно-социалистических народных ценностей, соединенных с традиционным русским патриотизмом». По мнению автора, эти положительные факторы подавили влияние других, негативных, факторов, в частности, репрессий против старых военных кадров, жестокой насильственной коллективизации. Автор особо оценивает дипломатию в период отступления советской армии под натиском немецких войск: «В условиях, когда с каждым днем ширился народный характер войны, советская дипломатия наполнялась его высокими целями, животворной народной силой, патриотическим духом, самой логикой истории, ее рациональной закономерностью. Отходили в прошлое предвоенный и дипломатический цинизм, ложь, обман, политические комбинации, творимые за спиной народа, непонятные стране зигзаги в области внешнеполитической пропаганды». Данная фраза звучит весьма пафосно, нельзя представить, чтобы патриотический дух, пусть даже в столь тяжелое время, затмил собой все тонкие расчеты и хитрости советских руководителей. Без дипломатической игры, заключения военных союзов и помощи со стороны других великих держав окончательная победа Советского Союза представляется маловероятной, несмотря на огромное мужество и высокий моральный дух советских солдат и всего советского народа. Вместе с тем, безусловно, дипломатия военного и довоенного периода имеют кардинальные различия.
    Начался активный поиск союзников, активизировался диалог с западными странами. СССР стремился казаться уже не мировым центром распространения коммунизма, а демократическим государством, пострадавшей стороной, которая ведет освободительную войну против немецких захватчиков; одновременно с этим Союз препятствует заключению Германией сепаратных перемирий, требует от западных стран военной помощи в войне. СССР добился своей цели - в 1942 г. была создана антигитлеровская коалиция. Лето 1942 г. ознаменовалось подписанием в Лондоне договора между СССР и Великобританией о союзе в войне против Германии и ее сателлитов в Европе, соглашением с США «О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии». Однако с открытием второго фронта в Европе союзники по-прежнему тянули.

  • Автор характеризует Сталинградскую битву как «водораздел» дипломатических усилий СССР и союзников. Западноевропейская общественность все более настоятельно требовала открытия второго фронта для того, чтобы как можно быстрее разгромить гитлеровскую армию и положить конец затянувшейся кровопролитной войне. Однако решение задачи об открытии второго фронта западные державы откладывали на 1944 год, бросая основные усилия не на помощь Советскому Союзу, а в район Средиземноморья, на Сицилию, Тунис и Аппенины. Что касается советской дипломатии после коренного перелома в войне, то она, как пишет Сахаров, «вновь постепенно меняет свои очертания и направления, превращается в традиционную дипломатию великой державы, стремящейся продиктовать свои требования, претензии по крайней мере европейскому миру». Уже в 1943 г. на конференции в Тегеране страны-союзники обсуждали проблемы устройства послевоенной Европы; Советский Союз вновь активизировал борьбу за раздел сфер влияния в Европе только уже не с Гитлером, а с англо-франко-американским блоком. В 1944-1945 гг. народная война, как отмечает историк, уходит в прошлое, на смену ей приходят «европейская и мировая война и политика, грядет новый раздел Европы и мира». Благодаря Ялтинской конференции Советскому Союзу удалось вернуть себе все, чего он добился согласно «Секретному протоколу» с Гитлером в августе 1939 г. и даже более того (часть Восточной Пруссии с Кенигсбергом). СССР не только смог разорвать свою внешнеполитическую изоляцию, сковывавшую его столь долгое время, но и подготовил основу для создания на своих границах дружественных государств во главе с компартиями, которые в дальнейшем объединились в «лагерь социализма» и просуществовали в нем до 1990 – 1991гг.
  • Данная статья представляет собой цельное объективное исследование поставленной историком проблемы. Он постарался взглянуть на предвоенные и военные годы как можно более беспристрастно. В своей работе он отнюдь не умаляет вины Сталина и советского руководства («просчет Сталина и его вина перед Отечеством заключались на данном этапе и в тех условиях не в том, что страна должным образом на подготовилась к обороне (она к ней и не готовилась), а в том, что советскому руководству – и политическому и военному – не удалось точно определить момент, когда стремление оттянуть войну до приведения своих наступательных сил в полную готовность уже было невозможно, и оно не приняло экстренных мер для мобилизации страны и армии в состояние максимальной боевой готовности»), но и не старается обильно и беспочвенно их охаивать, как это любили делать историки того периода, отдает должное решительным и инициативным действиям Сталина и его сподвижников, их патриотизму и связи с народными массами. «Защищать и оправдывать ее (советскую дипломатию), как это делала в течение долгих лет советская историография, или порицать и обличать ее… совершенно бессмысленно. Мораль здесь ни при чем. В политике есть лишь результаты — победы или поражения. Такой была и советская политика, и дипломатия тех лет», - пишет Сахаров. Таким образом, данная статья, насыщенная интересными суждениями, подкрепленными большим фактическим материалом, представляет интерес как для профессиональных историков, так и для всех тех, кто хочет непредвзято взглянуть на один из наиболее тяжелых периодов отечественной истории.    




1 комментарий:

  1. Меня затянуло в Ваш блог. Не могу оторваться. Серьёзное и увлекательное чтение. Приду с работы, занырну основательно.
    Приятно познакомиться. Вы - мой 99-ый читатель. Надо будет отметить!

    ОтветитьУдалить