Константин Симонов

   Симонов Константин (Кирилл) Михайлович (1915-1979) – одна из самых знаковых фигур советской поэзии, во многом благодаря удивительному сочетанию в его произведениях темы патриотизма, военной суровости и любовной лирики...

   С военной жизнью он познакомился рано – отец поэта, генерал-майор, пропал без вести на фронтах первой мировой войны (хотя по другим данным он просто эмигрировал в Польшу после революции), а отчим был командиром Красной армии. После окончания семилетки и фабрично-заводского училища работал токарем, затем, после переезда в Москву в 1931 г. поступил в Литературный институт имени А. М. Горького. В тридцатые годы свет увидели уже несколько его значительных произведений, в частности, поэма «Павел Чёрный». В 1939 г. он был отправлен в качестве военного корреспондента в Монголию. Во время Великой Отечественной войны публиковался в «Красной звезде». Как военный корреспондент побывал на всех фронтах, был свидетелем последних боёв за Берлин...Позднее неоднократно выезжал за рубеж в командировки. В 1946—1950 и 1954—1958 гг. он был главным редактором журнала «Новый мир»; в 1950—1953 гг. - главным редактором «Литературной газеты». По сценариям Симонова были поставлены фильмы «Парень из нашего города» (1942), «Жди меня» (1943), «Дни и ночи» (1943—1944), «Бессмертный гарнизон» (1956), «Нормандия-Неман» (1960, совместно с Ш. Спааком и Э. Триоле), «Живые и мёртвые» (1964), «Двадцать дней без войны» (1976). Кроме этого он занимал видное место в Союзе писателей, был многократным лауреатом государственных премий, одной из самых знаковых фигур советской литературной жизни.

   Военная лирика – сердцевина поэзии Симонова, его персонажи в своих раздумьях несут отпечаток раздумий самого автора о жизни, о судьбе...Его творчество насыщено переживаниями и мыслями, с которыми Симонов прошел войну, пережил удары судьбы, гибель близких друзей и товарищей, разлуку с любимыми и дорогими его сердцу людьми...

СМЕРТЬ ДРУГА

(посвящено памяти Евгения Петрова)

Неправда, друг не умирает,

Лишь рядом быть перестает.

Он кров с тобой не разделяет,

Из фляги из твоей не пьет.

В землянке, занесен метелью,

Застольной не поет с тобой

И рядом, под одной шинелью,

Не спит у печки жестяной.

Но все, что между вами было,

Все, что за вами следом шло,

С его останками в могилу

Улечься вместе не смогло.

Упрямство, гнев его, терпенье —

Ты все себе в наследство взял,

Двойного слуха ты и зренья

Пожизненным владельцем стал.

Любовь мы завещаем женам,

Воспоминанья — сыновьям,

Но по земле, войной сожженной,

Идти завещано друзьям.

Никто еще не знает средства

От неожиданных смертей.

Все тяжелее груз наследства,

Все уже круг твоих друзей.

Взвали тот груз себе на плечи,

Не оставляя ничего,

Огню, штыку, врагу навстречу

Неси его, неси его!

Когда же ты нести не сможешь,

То знай, что, голову сложив,

Его всего лишь переложишь

На плечи тех, кто будет жив.

И кто-то, кто тебя не видел,

Из третьих рук твой груз возьмет,

За мертвых мстя и ненавидя,

Его к победе донесет.

                                                                             (1942)

Памятник Симонову установлен в Саратове, где он учился и работал в 1920-е гг.

***

(посвящено Алексею Суркову)

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

 Как шли бесконечные, злые дожди,

 Как кринки несли нам усталые женщины,

 Прижав, как детей, от дождя их к груди,

 Как слезы они вытирали украдкою,

 Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-

 И снова себя называли солдатками,

 Как встарь повелось на великой Руси.

 Слезами измеренный чаще, чем верстами,

 Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

 Деревни, деревни, деревни с погостами,

 Как будто на них вся Россия сошлась,

 Как будто за каждою русской околицей,

 Крестом своих рук ограждая живых,

 Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

 За в бога не верящих внуков своих.

 Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -

 Не дом городской, где я празднично жил,

 А эти проселки, что дедами пройдены,

 С простыми крестами их русских могил.

 Не знаю, как ты, а меня с деревенскою

 Дорожной тоской от села до села,

 Со вдовьей слезою и с песнею женскою

 Впервые война на проселках свела.

 Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,

 По мертвому плачущий девичий крик,

 Седая старуха в салопчике плисовом,

 Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

 Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?

 Но, горе поняв своим бабьим чутьем,

 Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,

 Покуда идите, мы вас подождем.

 "Мы вас подождем!"- говорили нам пажити.

 "Мы вас подождем!"- говорили леса.

 Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,

 Что следом за мной их идут голоса.

 По русским обычаям, только пожарища

 На русской земле раскидав позади,

 На наших глазах умирали товарищи,

 По-русски рубаху рванув на груди.

 Нас пули с тобою пока еще милуют.

 Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

 Я все-таки горд был за самую милую,

 За горькую землю, где я родился,

 За то, что на ней умереть мне завещано,

 Что русская мать нас на свет родила,

 Что, в бой провожая нас, русская женщина

 По-русски три раза меня обняла.

                                                                                       (1942)

В.С.

(посвящено Валентине Серовой)

Жди меня, и я вернусь.

 Только очень жди,

 Жди, когда наводят грусть

 Желтые дожди,

 Жди, когда снега метут,

 Жди, когда жара,

 Жди, когда других не ждут,

 Позабыв вчера.

 Жди, когда из дальних мест

 Писем не придет,

 Жди, когда уж надоест

 Всем, кто вместе ждет.

 Жди меня, и я вернусь,

 Не желай добра

 Всем, кто знает наизусть,

 Что забыть пора.

 Пусть поверят сын и мать

 В то, что нет меня,

 Пусть друзья устанут ждать,

 Сядут у огня,

 Выпьют горькое вино

 На помин души...

 Жди. И с ними заодно

 Выпить не спеши.

 Жди меня, и я вернусь,

 Всем смертям назло.

 Кто не ждал меня, тот пусть

 Скажет: - Повезло.

 Не понять, не ждавшим им,

 Как среди огня

 Ожиданием своим

 Ты спасла меня.

 Как я выжил, будем знать

 Только мы с тобой,-

 Просто ты умела ждать,

 Как никто другой.

                                                                                        (1941)

РОДИНА

Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину - такую,
Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть... Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.

Прах К.М.Симонова, согласно воле поэта, был развеян над могилевским полем. Ныне, на Буйничском поле близ Могилева установлен памятный камень с надписью: "Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 г. и завещал развеять здесь свой прах".